Баба яга костяная нога некрасов. Баба-яга — костяная нога
Слушать сказку Баба-яга – Костяная нога онлайн:
Жили себе дед да баба; дед овдовел и женился на другой жене, а от первой жены осталась у него девочка. Злая мачеха ее не полюбила, била ее и думала, как бы вовсе извести.
Раз отец уехал куда-то, мачеха и говорит девочке:
– Поди к своей тетке, моей сестре, попроси у нее иголочку и ниточку – тебе рубашку сшить.
А тетка эта была баба-яга костяная нога.
Вот девочка не была глупа, да зашла прежде к своей родной тетке.
– Здравствуй, тетушка!
– Здравствуй, родимая! Зачем пришла?
– Матушка послала к своей сестре попросить иголочку и ниточку – мне рубашку сшить. Та ее и научает:
– Там тебя, племянушка, будет березка в глаза стегать – ты ее ленточкой перевяжи; там тебе ворота будут скрипеть и хлопать – ты подлей им под пяточки маслица; там тебя собаки будут рвать – ты им хлебца брось; там тебе кот будет глаза драть – ты ему ветчины дай. Пошла девочка; вот идет, идет и пришла. Стоит хатка, а в ней сидит баба-яга костяная нога и ткет.
– Здравствуй, тетушка!
– Здравствуй, родимая!
– Меня матушка послала попросить у тебя иголочку и ниточку – мне рубашку сшить.
– Хорошо: садись покуда ткать.
Вот девочка села за кросна, а баба-яга вышла и говорит своей работнице:
– Ступай, истопи баню да вымой племянницу, да смотри, хорошенько; я хочу ею позавтракать.
Девочка сидит ни жива ни мертва, вся перепуганная, и просит она работницу:
– Родимая моя! Ты не столько дрова поджигай, сколько водой заливай, решетом воду носи, – и дала ей платочек.
Баба-яга дожидается; подошла она к окну и спрашивает:
– Тку, тетушка, тку, милая!
Баба-яга и отошла, а девочка дала коту ветчинки и спрашивает:
– Нельзя ли как-нибудь уйти отсюдова?
– Вот тебе гребешок и полотенце, – говорит кот, – возьми их и убежи; за тобою будет гнаться баба-яга, ты приклони ухо к земле и, как заслышишь, что она близко, брось сперва полотенце – сделается широкая-широкая река; если ж баба-яга перейдет через реку и станет догонять тебя, ты опять приклони ухо к земле и, как услышишь, что она близко, брось гребешок – сделается дремучий-дремучий лес, сквозь него она уже не проберется!
Девочка взяла полотенце и гребешок и побежала; собаки хотели ее рвать – она бросила им хлебца, и они ее пропустили; ворота хотели захлопнуться – она подлила им под пяточки маслица, и они ее пропустили;
Березка хотела ей глаза выстегать – она ее ленточкой перевязала, и та ее пропустила. А кот сел за кросна и ткет; не столько наткал, сколько напутал. Баба-яга подошла к окну и спрашивает:
– Ткешь ли, племянушка, ткешь ли, милая?
– Тку, тетка, тку, милая! – отвечает грубо кот. Баба-яга бросилась в хатку, увидела, что девочка ушла, и давай бить кота и ругать, зачем не выцарапал девочке глаза.
– Я тебе сколько служу, – говорит кот, – ты мне косточки не дала, а она мне ветчинки дала.
Баба-яга накинулась на собак, на ворота, на березку и на работницу, давай всех ругать и колотить. Собаки говорят ей:
– Мы тебе сколько служим, ты нам горелой корочки не бросила, а она нам хлебца дала. Ворота говорят:
– Мы тебе сколько служим, ты нам водицы под пяточки не подлила, а она нам маслица подлила. Березка говорит:
– Я тебе сколько служу, ты меня ниточкой не перевязала, а она меня ленточкой перевязала. Работница говорит:
– Я тебе сколько служу, ты мне тряпочки не подарила, а она мне платочек подарила.
Баба-яга костяная нога поскорей села на ступу, толкачом погоняет, помелом след заметает и пустилась в погоню за девочкой. Вот девочка приклонила ухо к земле и слышит, что баба-яга гонится, и уж близко, взяла да и бросила полотенце; сделалась река, такая широкая-широкая! Баба-яга приехала к реке и от злости зубами заскрипела; воротилась домой, взяла своих быков и пригнала к реке; быки выпили всю реку. дочиста.
Баба-яга пустилась опять в погоню. Девочка приклонила ухо к земле и слышит, что баба-яга близко, бросила гребешок; сделался лес, такой дремучий да страшный! Баба-яга стала его грызть, но сколько ни старалась – не могла прогрызть и воротилась назад.
А дед уже приехал домой и спрашивает:
– Где же моя дочка?
– Она пошла к тетушке, – говорит мачеха. Немного погодя и девочка прибежала домой.
– Где ты была? – спрашивает отец.
– Ах, батюшка! – говорит она. – Так и так – меня матушка посылала к тетке попросить иголочку с ниточкой – мне рубашку сшить, а тетка, баба-яга, меня съесть хотела.
– Как же ты ушла, дочка?
– Так и так, – рассказывает девочка.
Дед, как узнал все это, рассердился на жену и расстрелял ее; а сам с дочкою стал жить да поживать да добра наживать, и я там был, мед-пиво пил; по усам текло, в рот не попало.
Проснулась шумная тревога
С восходом радостного дня...
Стоят у царского чертога
Четыре огненных коня.
Из камня искры огневые
Копытом мещут жеребцы,
Храпят и бьются; стремянные
Их крепко держат под уздцы.
Красуясь пышным одеяньем,
Сребром и золотом горя,
С нетерпеливым ожиданьем
Толпой придворные царя,
Его сотрудники лихие
В пирах, охоте и войне,
Во всём равно передовые,
Стоят на правой стороне.
Налево легкий штат царицы:
Прекрасный пол во всей красе;
В одежде праздничной девицы
В сомкнутой длинной полосе
Красивой выстроились цепью
И, засветив улыбкой взгляд,
Как в бурю небо с водной степью,
С противным строем говорят...
Вот рать! брадою Чернобога
Поклясться смело может свет,
Что побежденных ею много,
А победителя ей - нет!
Выходит царь. Ему подводят
Его любимого коня,
За ним жена и сын выходят,
И дочь - ясней младого дня;
Мила как юная Зимцерла,
Она улыбкой всех дарит -
И ряд зубов, белее перла,
Глаза и души ворожит.
Она заносит ножку в стремя -
Не смея духа перевесть,
Мужчин завистливое племя
Глазами радо ножку съесть;
Коня погладит ручкой ловкой -
Всем ручка видится во сне;
Шутя кивнет кому головкой -
И взоры всех в той стороне;
Посмотрит на кого сурово -
Тот и печален и угрюм;
Моргнет ли бровью, скажет слово -
В тупик поставит самый ум.
И наши деды знали толк
Ценить поэзию правдиво:
Был у Плениры целый полк
Рабов влюбленных - и не диво!..
К нам по преданиям дошло,
Переходя от деда к внуку,
Что тот, презреньем ввержен в муку,
Весь век страдал; того сожгло
Одной улыбкой благосклонной;
Тот, говорун неугомонный,
От изумленья онемел,
Когда ей в очи поглядел...
Куда же едут царь с царицей
И с белолицей царь-девицей?
Куда мужчин и женщин рать
Собралась их сопровождать?..
Царь, утомясь победной славой,
Любил с зверьми вести войну,
И как охота в старину
Была и женскою забавой,
То и царица с ним порой
Делить в отъезжем поле травлю
Любила. Здесь я точку ставлю.
Пойдемте на поле со мной...
Разнообразными толпами
Станица воинов и жен,
С бичами, копьями, стрелами,
Пестреют в поле - шум и звон!
Кругом раскинуты тенета,
Зверей усердная гоньба
Всех утомила, как работа;
Но ловля, травля и стрельба
Идут успешно: уж сразили
Лисицу, волка и хорька,
Вдобавок в сети заманили
Недальновидного сурка
И пару зайцев затравили.
Доволен царь. Своей рукой
Он гладит мягкий пух лисицы;
Остановился, ждет царицы.
Она примчалася стрелой.
Тогда с коней своих усталых
Они для отдыха сошли;
Забыв охоту, к ним пришли
Толпы наездников удалых
И в кубках меду принесли.
Наполнен ковш шипучей влагой,
И благотворная струя,
Досыта жажду их поя,
Дарит их силой и отвагой.
Меж тем идет серьезный толк
Между придворными: кем волк
Повержен был? кто на лисицу
Поднял неробкую десницу?
Кем загнан маленький сурок
В ему расставленный силок?
Венец победы над лисицей
Приписан был царю с царицей,
И их же верная рука
Сразила волка и хорька.
Заслыша общее их мненье,
Пришла царица в восхищенье,
Царя державное чело
Улыбкой ясной расцвело;
Предложен тост за лов удачный,
И вот уж пенистый фиал
До края кубки наполнял,
И вот уж пьют...
Вдруг тучей мрачной
Небесный лик заволокло,
Как демон, с бешенством и свистом
Пронесся ветер в поле чистом,
Шатер походный унесло,
В руках ковшей как не бывало,
С придворных шапки посрывало...
Вдруг крик, и свист, и шум вдали,
И стук копыт о грудь земли
Они заслышали, - чему бы
Тут удивляться им? в лесах
Ведь недостатка нет в лисах:
То, знать царевна трубит в трубы
И с ратью гончих и девиц
Гоняет по лесу лисиц.
Но отчего-то на царицу
Вдруг страх напал, сам умный царь,
Хоть никогда не трусил встарь,
Тут от испуга рукавицу
Из рук дрожащих уронил...
Вдруг он коня поворотил,
Махнул рукой и вскачь пустился
Туда, где стук и крик носился,
За ним царица и весь двор
Помчались, едут: темный бор
Пред ними стройным великаном
Предстал преградою в пути
И, шевелимый ураганом,
Как бы шептал им:"Не ходи!"
Въезжают в лес: толпою тесной
Там девы робкие стоят,
На что-то пристально глядят;
Меж них царевны лик небесный
Увидел царь: какой-то страх
Заметен был в ее очах.
Он изумился."Что-то худо!"-
Кричит супруге - и стрелой
Летит к царевне молодой,
Летит, летит - и видит чудо:
Вдали клубится дым густой,
В чепце из жаб, в змеиной шубе,
Не на коне - в огромной ступе,
Как сизо-белой пеленой
Обвита сетью дымовой,
Летит ужасная колдунья;
Был только день до полнолунья,-
А в это время, всякий знал,
Что ведьмам праздник наставал.
Пестом железным погоняла
Колдунья ступу, как коня,
Сквозь зубы что-то напевала,
Клыками острыми звеня.
На лбу по четверти морщина,
А рот разодран до ушей,
Огромны уши в пол-аршина,
До груди волос из ноздрей,
На месте глаз большие ямы,
Затылок сгорблен, ноги прямы,
На лбу огромные рога -
Всё в этот миг их убедило,
Что Баба старая Яга
Зачем-то бор их посетила.
И, в страхе все оторопев,
Быстрее ратники пустились
К толпе упавших духом дев.
Но поздно - как ни торопились,
Им изменили их кони,
Хоть понуждали их они...
С размаха ведьма налетела
На рать несильных, робких жен,
Их осмотрев со всех сторон,
Царевне в очи посмотрела,
Над ней как ворон пронеслась,
Рукою в грудь ее впилась,
Другой рукой за стан схватила,
С собой на ступу посадила
И прытче мысли унеслась...
Всех прежде юный брат царевны
Послал за хищницей стрелу,
Потом сам царь, печальный, гневный,
Послал другую. Мрак и мглу
Опять сменило море света.
Вдали виднелася она,
Туманом пасмурным одета,
И с ней несчастная княжна.
Погоня страшная летела
Вослед злодейке, уж чуть-чуть
Стрела Булата не задела
Ее предательскую грудь,
Но страшный (в) ступе пест железный
Колдунью спас над самой бездной.
Она сильней им застучит -
И диво - ступа побежит,
Как лань, заслыша лай собаки;
Она удары участит -
И ступа летом полетит
Через холмы и буераки...
День целый гналися за ней,
Всё отставали дале, дале
И наконец совсем отстали.
Царевны нет!.. Царевна с ней!
Тоскует царь. Сама себя
Царица в той беде винила:
"Охоту пламенно любя,
Не я ль и дочь к ней приучила,
Не я ль ей первая дала
Понять, что конь и что стрела?"-
Так плачет грустная царица.
"Где дочь, где солнце царь-девица?
Где царства лучшая звезда,
Любимый перл, куда, куда
Она так долго запропала?
Ее уж нет! Ее украла
Из ада присланная тварь!"-
Взывает так печальный царь.
И в непритворном сокрушеньи
Они рыдают день и ночь,
Надежды нет увидеть дочь,
Надежды нет ее спасенья!..
Мгновенно царского несчастья
Весть по столице пронеслась,
Слеза горячего участья
С глаз добрых подданных слилась,
Они все искренне любили
Царя и царскую семью,
Под их правленьем мирно жили,
Благословляя жизнь свою,
Довольны мудрым их правленьем,
И были тягостней своих
Несчастья царские для них.
Веселье общим сокрушеньем
Сменилось всюду; резвый смех
И кроткий мир покинул всех.
Но кто найболее крушился,
В чью грудь всех глубже и сильней
Удар нечаянный вонзился
И страшный след оставил в ней?
Всех больше горевал Булат,
Похищенной царевны брат.
Он в тот же вечер в путь собрался,
Царю торжественно поклялся
Домой не быть до той поры,
Пока похищенной сестры
Из рук колдуньи не исхитит
И за позор не отомстит;
Святую клятву небо видит,
И если кто ей изменит,
Пускай оно того казнит...
Ему два спутника судьбою
В далеких странствиях даны:
Охотно храбрые герои,
Светан и Серп, утомлены
Однообразьем жизни дворской,
Направить путь к стране заморской
С ним согласились, дочь царя
Найти усердием горя,
С богатырями потягаться,
На дев чужбины посмотреть,
Победой громкой увенчаться
Иль так же громко умереть...
Один решимостью и силой
Уж доказал, что был не трус,
Его и бороду и ус
Давно седина серебрила.
Другой - на утре лучших лет,
Но уж знакомый с ратным боем,
Не в шутку прозванный героем,
Красавец, царства пышный цвет.
Русская народная сказка для детей от 3 лет.
Жили-были муж с женой и была у них дочка. Заболела жена и умерла. Погоревал-погоревал мужик да и женился на другой. Злая мачеха невзлюбила девочку, била её и думала, как бы совсем извести. Раз уехал отец куда-то, а мачеха и говорит девочке...
Поди к моей сестре, твоей тётке, попроси у неё иголочку и ниточку — тебе рубашку сшить.
А тётка эта была Баба-Яга, костяная нога. Девочка не будь глупа, зашла прежде к своей родной тётке.
— Здравствуй тётушка!
— Здравствуй родимая! Зачем пришла?
— Матушка послала к своей сестре попросить иголочку и ниточку — мне рубашку сшить.
— Хорошо, племянница, что ты вперёд ко мне зашла, — говорит тётка. — Вот тебе ленточка, маслице, хлебец да кусок ветчинки. Будет тебя там берёзка в глаза стегать — ты её ленточкой перевяжи; будут ворота скрипеть и хлопать — ты подлей им под пяточки маслица; будут тебя собаки рвать — ты им хлебца брось; будет тебе кот глаза драть — ты ему ветчинки дай.
Поблагодарила девочка свою тётку и пошла. Шла она, шла и пришла. Стоит хатка, а в ней сидит Баба-Яга, костяная нога и ткёт.
— Здравствуй тётушка! — говорит девочка.
— Здравствуй родимая! — говорит Баба-Яга.
— Меня матушка послала попросить у тебя иголочку и ниточку — мне рубашку сшить.
— Хорошо, племяннушка, только садить покуда ткать.
Вот девочка села у окна и стала ткать. А Баба-Яга вышла и приказывает своей работнице:
— Ступай, истопи баню и вымой племянницу, да, смотри, хорошенько: я хочу её съесть.
Девочка услыхала, сидит ни жива ни мертва и просит тихонько работницу:
— Родимая моя! Ты не столько дров поджигай, сколько водой заливай, решетом воду носи! — и дала ей платочек.
Работница баню топит, а Баба-Яга, дожидается. Подошла она к окну и спрашивает:
— Тку, тётушка, тку, милая!
Баба-Яга отошла прочь, а девочка дала коту ветчинки и спрашивает:
— Нельзя ли как-нибудь уйти отсюда?
Вон на столе лежит полотенце и гребешок, — говорит кот, — возьми их и беги скорее. Будет за тобою гнаться Баба-Яга, ты приложи ухо к земле и, как заслышишь, что она близко, брось сперва полотенце — сделается широкая-широкая река; если же Баба-Яга перейдёт через реку и снова станет догонять тебя, ты приложи ухо к земле и, как услышишь, что она близко, брось гребешок — вырастет дремучий-дремучий лес: сквозь него она уже не продерётся!
Девочка взяла полотенце и гребешок и побежала; собаки хотели её рвать — она бросила им хлебца, и они пропустили её; ворота хотели захлопнуться — она полила им под пяточки маслица, и они её пропустили, берёзка хотела ей глаза выстегать — она её ленточкой перевязала, берёзка её и пропустила.
А кот сел у окна и ткёт: не столько ткёт, сколько путает.
Баба-Яга подошла к окну и спрашивает:
— Ткёшь ли, племяннушка, ткёшь ли, милая?
— Тку, тётка, тку, милая! — отвечает грубо кот.
Баба-Яга бросилась в хату, видит, что девочка ушла, и давай кота бить да ругать:
— Ах ты, старый плут! Зачем пропустил девчонку? Ты бы у неё глаза выдрал, лицо поцарапал!
— Я тебе столько лет служу, — говорит кот, — ты мне косточки не бросила, а она мне ветчинки дала!
Баба-Яга кинулась на собак, на ворота, на берёзку и на работницу, давай всех ругать, колотить. Собаки говорят ей:
— Мы тебе столько служим, ты нам горелой корочки не бросила, а она нам хлебца дала!
Ворота говорят:
— Мы тебе столько служим, ты нам водицы под пяточки не подлила, а она нам маслица не пожалела.
Берёзка говорит:
— Я тебе столько лет служу, ты меня ниточкой не перевязала, а она меня ленточкой пожаловала!
Работница говорит:
— Я тебе столько лет служу, ты мне тряпочки не дала, а она мне платочек подарила.
Баба-Яга, костяная нога, поскорее села в ступу — толкачом погоняет, помелом след заметает — и пустилась в погоню за девочкой.
Вот девочка приложила ухо к земле и слышит, что Баба-Яга гонится за ней, и уж близко; взяла да и бросила полотенце: сделалась река, широкая-широкая! Баба-Яга приехала к реке и от злости зубами заскрипела — не может через реку перебраться! Воротилась домой, собрала своих быков и погнала к реке. Быки выпили всю реку дочиста.
Баба-Яга пустилась опять в погоню.
Девочка приложила ухо к земле и слышит, что Баба-Яга близко; бросила гребешок: вырос лес, дремучий да частый! Баба-Яга стала лес грызть. Сколько ни старалась не могла прогрызть и воротилась назад.
Вернулся вечером девочкин отец домой и спрашивает у жены:
— А где моя дочка?
— Она пошла к тётушке, — говорит мачеха.
Немного погодя и девочка прибежала домой.
— Ты где была? — спрашивает отец.
— Ах, батюшка! — говорит она. — Меня мачеха посылала к тётке попросить иголочку с ниточкой — мне рубашку сшить, а тётка — Баба-Яга — меня съесть хотела!
— Как же ты ушла, дочка?
— Так и так, — рассказывает девочка.
Отец, как узнал всё это, рассердился на жену и прогнал её из дому и стал с дочкой вдвоём жить-поживать.
Жили себе дед да баба; дед овдовел и женился на другой жене, а от первой жены осталась у него девочка. Злая мачеха ее не полюбила, била ее и думала, как бы вовсе извести.
Раз отец уехал куда-то, мачеха и говорит девочке:
Поди к своей тетке, моей сестре, попроси у нее иголочку и ниточку - тебе рубашку сшить.
А тетка эта была баба-яга костяная нога.
Вот девочка не была глупа, да зашла прежде к своей родной тетке.
Здравствуй, тетушка!
Здравствуй, родимая! Зачем пришла?
Матушка послала к своей сестре попросить иголочку и ниточку - мне рубашку сшить. Та ее и научает:
Там тебя, племянушка, будет березка в глаза стегать - ты ее ленточкой перевяжи; там тебе ворота будут скрипеть и хлопать - ты подлей им под пяточки маслица; там тебя собаки будут рвать - ты им хлебца брось; там тебе кот будет глаза драть - ты ему ветчины дай. Пошла девочка; вот идет, идет и пришла. Стоит хатка, а в ней сидит баба-яга костяная нога и ткет.
Здравствуй, тетушка!
Здравствуй, родимая!
Меня матушка послала попросить у тебя иголочку и ниточку - мне рубашку сшить.
Хорошо: садись покуда ткать.
Вот девочка села за кросна, а баба-яга вышла и говорит своей работнице:
Ступай, истопи баню да вымой племянницу, да смотри, хорошенько; я хочу ею позавтракать.
Девочка сидит ни жива ни мертва, вся перепуганная, и просит она работницу:
Родимая моя! Ты не столько дрова поджигай, сколько водой заливай, решетом воду носи, - и дала ей платочек.
Баба-яга дожидается; подошла она к окну и спрашивает:
Тку, тетушка, тку, милая!
Баба-яга и отошла, а девочка дала коту ветчинки и спрашивает:
Нельзя ли как-нибудь уйти отсюдова?
Вот тебе гребешок и полотенце, - говорит кот, - возьми их и убежи; за тобою будет гнаться баба-яга, ты приклони ухо к земле и, как заслышишь, что она близко, брось сперва полотенце - сделается широкая-широкая река; если ж баба-яга перейдет через реку и станет догонять тебя, ты опять приклони ухо к земле и, как услышишь, что она близко, брось гребешок - сделается дремучий-дремучий лес, сквозь него она уже не проберется!
Девочка взяла полотенце и гребешок и побежала; собаки хотели ее рвать - она бросила им хлебца, и они ее пропустили; ворота хотели захлопнуться - она подлила им под пяточки маслица, и они ее пропустили;
Березка хотела ей глаза выстегать - она ее ленточкой перевязала, и та ее пропустила. А кот сел за кросна и ткет; не столько наткал, сколько напутал. Баба-яга подошла к окну и спрашивает:
Ткешь ли, племянушка, ткешь ли, милая?
Тку, тетка, тку, милая! - отвечает грубо кот. Баба-яга бросилась в хатку, увидела, что девочка ушла, и давай бить кота и ругать, зачем не выцарапал девочке глаза.
Я тебе сколько служу, - говорит кот, - ты мне косточки не дала, а она мне ветчинки дала.
Баба-яга накинулась на собак, на ворота, на березку и на работницу, давай всех ругать и колотить. Собаки говорят ей:
Мы тебе сколько служим, ты нам горелой корочки не бросила, а она нам хлебца дала. Ворота говорят:
Мы тебе сколько служим, ты нам водицы под пяточки не подлила, а она нам маслица подлила. Березка говорит:
Я тебе сколько служу, ты меня ниточкой не перевязала, а она меня ленточкой перевязала. Работница говорит:
Я тебе сколько служу, ты мне тряпочки не подарила, а она мне платочек подарила.
Баба-яга костяная нога поскорей села на ступу, толкачом погоняет, помелом след заметает и пустилась в погоню за девочкой. Вот девочка приклонила ухо к земле и слышит, что баба-яга гонится, и уж близко, взяла да и бросила полотенце; сделалась река, такая широкая-широкая! Баба-яга приехала к реке и от злости зубами заскрипела; воротилась домой, взяла своих быков и пригнала к реке; быки выпили всю реку. дочиста.
Баба-яга пустилась опять в погоню. Девочка приклонила ухо к земле и слышит, что баба-яга близко, бросила гребешок; сделался лес, такой дремучий да страшный! Баба-яга стала его грызть, но сколько ни старалась - не могла прогрызть и воротилась назад.
А дед уже приехал домой и спрашивает:
Где же моя дочка?
Она пошла к тетушке, - говорит мачеха. Немного погодя и девочка прибежала домой.
Где ты была? - спрашивает отец.
Ах, батюшка! - говорит она. - Так и так - меня матушка посылала к тетке попросить иголочку с ниточкой - мне рубашку сшить, а тетка, баба-яга, меня съесть хотела.
Как же ты ушла, дочка?
Так и так, - рассказывает девочка.
Дед, как узнал все это, рассердился на жену и расстрелял ее; а сам с дочкою стал жить да поживать да добра наживать, и я там был, мед-пиво пил; по усам текло, в рот не попало.
«Баба Яга костяная нога».
У края огромного леса жил в маленькой избушке Ярослав-ведун. Звали его так люди, потому что знал он о травах и кореньях столько, сколько ни один из знаменитых учёных лекарей Лесной страны царя Мирона. Не раз люди обращались за помощью к Ярославу – то царь занедужит, то хворь какая на народ нападёт, и всё им Ярослав помогал, не требуя за труды свои награды. Добрым он был стариком. Немало повидал на своём веку, да вот беда – не было у него ни жены, ни детей, не кому было передать знания свои.
Так и жил он, ожидая скорой кончины в уединении, как однажды ночью застучал кто-то сильно– сильно в крепкую дубовую дверь его домика. На улице гремел гром, сверкала молния, лил сильный дождь.
–Спаси меня, Ярослав! Умоляю! – послышался слабый голосок.
Ярослав отворил дверь, и увидел на пороге раненную лань.
–Спаси меня, Ярослав! Злая Баба Яга погубит меня! – простонала лань и упала без сил.
–Бедная лань! – сокрушённо покачал головой Ярослав.
Внёс он её в дом, накрепко закрыл дверь, и стал смазывать рану целебной мазью.
Но прошло несколько мгновений, как вновь раздался сильный стук.
–Отвори, Ярослав! Не узнаёшь меня? Это я – Баба Яга! – загремел хриплый голос.
Ярослав отложил мазь.
–А, это ты, гадкая колдунья! Чего тебе надобно в такую пору?
–Отдай лань! Она моя добыча! – Баба Яга заглянула в окошко. – Отдай, Ярослав, а не то пожалеешь!
–Не тебе пугать меня, – спокойно отвечал Ярослав.
–Ну, смотри же! – погрозила ему пальцем страшная старуха и пропала тут же.
–Спасибо тебе, Ярослав, что не отдал меня Бабе Яге, – заговорила лань. – Я ведь не просто лань, а фея леса. Ты вылечил мою рану, проси теперь, чего пожелаешь! Хоть серебра, хоть золота – всем могу одарить!
Поклонился ей Ярослав, и отвечает:
–Ни золота мне не надо, ни серебра. А вот нет у меня ни жены, ни детей. Скоро срок моей жизни выйдет, а похоронить меня будет некому. Пошли мне дочку– красавицу, утешь старость мою.
Задумалась лань.
–Что ж, Ярослав, выполнить твою просьбу – выполню, но смотри – береги дочь пуще глаз своих. Три дня и три ночи не выпускай её из дому, а иначе Баба-Яга своё слово злое сдержит.
На том и порешили они, а поутру ушла лань обратно в лес, Ярослав же увидел в своей горнице девицу, да красивую, что глаз отвести нельзя.
–Кто ты, красавица? – спросил девицу Ярослав.
А она ему отвечает:
–Дочка я твоя, батюшка, а зовут меня Катенька.
Обрадовался тут Ярослав, к дочке бросился, стал её обнимать, да в радости и забыл о словах лани: «Три дня и три ночи не выпускай из дому!».
А тем временем в самой чащобе леса Баба Яга варила в огромном котле настой бузины, и места себе не находила, думая, как посильнее досадить Ярославу.
–Эй вы, филины мои, совы серые, все сюда летите, все ко мне спешите! – замахала она руками.
Слетелись к её заросшей мхом избушке совы и филины со всего леса. И было их не счесть.
–Летите к дому Ярослава, и следите за ним, глаз не спускайте, обо всем мне тут же докладывайте! Погублю я его – больно храбрым стал, заносчивым!
Улетели совы и филины, а Баба Яга согнала с неба на землю тучу чёрную, и обмакнула её в котёл с кипящим соком бузины.
–Погублю тебя, Ярослав! Будут люди меня бояться пуще прежнего! – радовалась она.
Прилетел к избушке филин мохнатый.
–Появилась, – говорит. – дочь у Ярослава, краса– девица.
–Вот и чудненько! – запрыгала карга старая. – Дочь его сгублю, а он сам от тоски помрёт. Нету трав таких, чтобы от тоски лечили! Будут люди знать, как я гневаюсь!
И отправила она тучу чёрную с соком бузины к краю леса, туда, где Ярослав жил.
А Ярослав не мог нарадоваться дочке своей и про старость свою забыл, сердцем помолодел. Катенька и воды принесёт, и ягод нарвёт, и лечебные снадобья сделать поможет. А прошёл всего только второй день.
Пошла Катенька из дому за водой, да налетела тут туча чёрная. Потемнело в глазах Ярослава – вспомнил он наказ лани: «Три дня и три ночи не выпускай дочь из дому!». Бросился он на улицу, да поздно – рыжий дождь уже пролился. Нет нигде Катеньки, только стоит у окна берёзка белая, сама стройная, листочки тоньше воздуха. Понял тут Ярослав, что случилось, и упал в горе на землю, зарыдал.
–Что же ты, Ярослав, моих слов не послушался? – подошла к Ярославу лань. – Дочку не сберёг.
–Видно, доля моя такая, – глухо отвечал Ярослав, слёз своих не вытирая.
–Есть средство дочь спасти. Спрятала Баба Яга источник с живой водой. Вот если найти его, да окропить той водой берёзку– Катеньку, стала бы она снова девицей.
–Стар я, не по силам мне, – горестно отвечал Ярослав.
И ушла лань, а он слёг, и уже не вставал…
Разлютовалась Баба Яга – наслала по сто порчей, по тысяче болезней на сёла и города Лесной страны, стали люди болеть. И никто не мог те болезни лечить. Все шли к Ярославу. Посольство за посольством: «Помоги, Ярослав, гибнем от порчей!». Но молчал Ярослав, совсем в тень превратился от охватившей тоски. Смерть свою со дня на день ждал.
И ушли посольства. Спустилась на города и сёла ночь погибели.
Дошил вести страшные и до столицы Мироновой. Созвал царь всех воинов и богатырей, речь завёл скорбную:
–Гибнет земля родная, и нет нигде спасения от порчей, что наслала на нас Баба Яга. Кто из вас отважится поехать на поиски карги старой, чтобы сразить её, окаянную?
Но молчали богатыри и воины – знали все, что не совладать с Бабой Ягой мечом да пикою.
Трижды взывал царь, и трижды отвечали ему молчанием. Загрустил тогда Мирон и уже собрался уходить, как вдруг вышел из толпы вперёд воин Семён.
–Я пойду с Бабой Ягой биться, царь батюшка, и спасу землю нашу от разорения и погибели!
Закричали тут все в радости. А на следующее утро Семён в путь отправился.
Долго ездил он из села в село, людей расспрашивал:
–Как добраться до карги старой, до Яги нечистой?
Но никто не знал… А в одном селе ему посоветовали: езжай к краю леса, там лежит при смерти старец ведун-Ярослав в своей избушке, знает он к Бабе Яге дорогу.
Поехал Семён к краю леса. Видит – стоит завалившаяся на бок избушка с прогнившей крышей и затворёнными ставнями. И растёт перед избушкой берёзка, до того белая и красивая, что сердце тоска опутывает.
Слез Семён с коня, вошел внутрь избушки.
–Что тебе надобно, добрый молодец? – услышал он голос старческий.
Видит – лежит в углу старец седой, пошевелиться не может.
Склонился над ним Семён, поднёс воды напиться.
–Я Семён, ищу Бабу Ягу! Наслала она порчу на сёла и города, хочет народ сгубить. Покажи дорогу к её логову, старец Ярослав.
–Я бы показал, да сил нет моих. Горе уложило меня, тоска замучила. Заколдовала Баба Яга дочку мою Катеньку, превратила её в берёзку белую. Может её спасти лишь живая вода, а вода та у Бабы Яги. Сорви листок с берёзки, и брось его. Он тебя к Бабе Яге приведет. Дальше сам поймёшь, что делать, – сказал это Ярослав и затих. Не было уже больше мочи говорить дальше.
Поклонился ему Семён, вышел из избушки, сорвал листочек с берёзки, бросил его по ветру, и поехал вслед за ним.
Долго ли, коротко, а выехал он на дорогу, ведущую в городок Берестов. И была та дорога завалена вся стволами деревьев, корягами. Конному не проехать. А листочек дальше зовёт. Жаль стало Семёну коня оставлять, решил он дорогу расчистить. Но лишь поднял одно дерево, взвились тут тучи воронов и, громко каркая, полетели в город Берестов.
«Знать беда в Берестове!», – понял Семён.
А в городке Берестове шёл пир горой – Баба Яга, ведьма старая, потчевала гостя своего, родственника дальнего – Упыря Болотного, угощала лягушками да пьянящей водой из луж. Они разорили покинутые людьми дома, и похвалялись теперь своим могуществом друг перед другом.
–А я могу! – кричал Упырь. – Я могу сделать, чтобы с неба не град, а камни падали!